Миша Файнерман

Я хранил Мишины письма как кусочки собственной жизни. Конечно, время и расстояние − разлучники мощные, но есть род «связи», против которого и они бессильны. И дело не в памяти, а в живом ощущении, что судьбы переплелись и их уже не развяжешь.

Несколько обгорелых школьных тетрадей с дневником весны 1973 года – все, что осталось от архива поэта Его творчество и жизнь – неотъемлемая часть советской и русской культуры эпохи позднего реабилитанса. Он был связан нитями творческого общения почти со всеми выдающимися представителями культуры московского «андеграунда», поэтами и художниками – многие сегодня всемирно известны. То, что осталось от его дневника - документ эпохи и одновременно история любви.